По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла
Контакты
  
   

Рассылки

E-mail:



 

Владимир Путин встретился с представителями религиозных конфессий России в Свято-Даниловом монастыре

Стенограмма:

 

Патриарх Кирилл: Добро пожаловать, Владимир Владимирович, в Свято-Данилов монастырь! Мы рады, что Вы откликнулись на наше предложение встретиться с представителями религиозных организаций и христианских конфессий, с тем чтобы поговорить о будущем нашей страны, поговорить обо всём том, что представляется важным для людей верующих. Мы хотели бы провести беседу с Вами как с Премьер-министром, но в первую очередь как с кандидатом на пост Президента нашей страны, причём с кандидатом, который имеет, конечно, наибольшие шансы реализовать это кандидатство в реальную должность. Именно поэтому разговор, который мы хотели бы с Вами сегодня провести, будет предметным и будет давать возможность Вам услышать реальные пожелания и предложения представителей религиозных общин нашей страны. Добро пожаловать!

 

В.В.Путин: Спасибо вам большое, Ваше Святейшество, уважаемые представители церквей. Я хочу поблагодарить прежде всего Патриарха Кирилла за инициативу организации подобной встречи. Мы со многими из вас знакомы много лет, поддерживаем регулярные контакты. И в этой связи в начале нашей беседы хотел бы сказать, что страна наша, переживая непростые, турбулентные процессы с момента развала Советского Союза, не могла (и страна, и каждый конкретный человек) опираться морально ни на что другое, кроме как на религиозные ценности. И церковные организации, Русская православная церковь, традиционные конфессии, да и все другие религиозные организации сыграли очень большую положительную роль в возрождении нашей страны, и, что самое главное, в том, что люди наши, граждане Российской Федерации, приобрели какую-то моральную, нравственную основу, почву под ногами, что чрезвычайно важно для стабильности общества, для будущего государства и для каждого конкретного человека.

 

Вы знаете, что государство в последние годы старалось делать всё для того, чтобы помочь религиозным организациям восстановить свои возможности общения с людьми, возвратить долги, которые накопились за многие-многие годы советской власти. Если в 2008–2011 годах мы направили на восстановление религиозных зданий и сооружений, находившихся в федеральной собственности и переданных религиозным организациям, 2,3 млрд рублей, то в ближайшие три года это уже будет почти 3,5 млрд рублей, 2012–2013–2014 годы. Я сейчас даже не берусь назвать количество тех зданий и сооружений, которые были переданы государством религиозным организациям. Конечно, наибольшее количество было передано Русской православной церкви, но должен сказать, что и в советские времена наибольшее количество этих зданий и сооружений было изъято именно у Русской православной церкви. Но и другие конфессии, другие религиозные организации, мне кажется, не могут пожаловаться на то, что государство как-то обошло их стороной. Например, столько мечетей мусульмане, мне кажется, вообще никогда за всю историю России не получали, то есть счёт идёт на сотни, тысячи уже. Это для примера.

 

В этой связи я хотел бы обратить ваше внимание и считаю, что важно было бы обсудить несколько моментов. Первый из них заключается в том, что, безусловно, наше государство было, есть и, надеюсь, останется (во всяком случае в этом состоит моя точка зрения) светским государством. Государство и церковь разделены, а точнее сказать, всегда звучало так и продолжает звучать: церковь отделена от государства. Но ещё с советских времён это отделение церкви от государства, независимость государства от церкви и церкви от государства, на мой взгляд, имело такую примитивную трактовку. И более того, в прежние десятилетия светскость понималась таким образом, что церковь и традиционные конфессии фактически ущемлялись в правах. Вот такого примитивизма сегодня нам ни в коем случае допустить нельзя. Если мы говорим об отделении церкви от государства, то в современных условиях мы должны говорить о другом содержании этой светскости, и она, на мой взгляд, должна заключаться в том, что между государством и религиозными организациями должен установиться совершенно другой режим взаимоотношений – режим партнёрства, взаимной помощи и поддержки.

 

Совершенно очевидно, что тот эрзац, который был когда-то предложен обществу в советские времена в качестве кодекса строителей коммунизма, – это примитивное изложение тех моральных ценностей, которые изложены в традиционных мировых религиях. Но нам этого, конечно, недостаточно. Нам нужно деятельное, прямое, эффективное, ежедневное участие религиозных организаций в жизни общества и государства. Я знаю, что церковные организации, религиозные организации к этому готовы и хотят такой работы с государством. И конечно, сегодня задача и обязанность государства не только в том, чтобы возвращать награбленное когда-то у церковных организаций государством, а и в создании условий для совместной эффективной работы по возрождению и укреплению нашей страны, прежде всего, конечно, в духовно-нравственной сфере, в деле воспитания молодых людей, в помощи тем людям, которые в этой поддержке нуждаются.

 

В этой связи я хотел бы обратить внимание и на некоторые конкретные вещи. Позволю себе на них остановиться. Первое, о чём мы все с вами говорим и говорим много, и много всё-таки в последнее время делаем, может быть, недостаточно, но тем не менее тренд совершенно очевидный, – это проблема, связанная с демографией. Невозможно решать демографические проблемы без поддержки семьи. Это традиционное направление деятельности религиозных организаций – поддержка семьи. В этой связи считаю, что нам вместе предстоит сделать немало, и намерен настраивать все государственные структуры на самое тесное сотрудничество с религиозными организациями по этому направлению. В этой связи не могу не поддержать предложение Патриарха Московского и всея Руси Кирилла об организации центров поддержки семьи в каждом городском округе и муниципалитете. Более того, я сейчас посмотрел средства массовой информации: Русская православная церковь в Москве организовала Дом матери. Вот таких структур должно быть как можно больше. Думаю, что, как я сказал, такие центры по поддержке семьи должны появиться в каждом субъекте, в каждом муниципалитете и именно с участием Русской православной церкви, других наших традиционных конфессий, религиозных организаций, а также социально ориентированных НКО. Органы власти всех уровней должны оказывать содействие созданию и деятельности таких организаций.

 

Второе направление нашей партнёрской работы – это образование, воспитание и просвещение. Здесь ещё сохраняется целый ряд проблем, которые искусственно сдерживают деятельность, деятельное участие религиозных организаций в образовательной сфере. Вы знаете, что после таких бурных и продолжительных дискуссий в 2009–2011 годах у нас прошла апробация курса «Основы религиозных культур и светской этики». В этой работе приняло участие почти 0,5 млн детей, школьников, 20 тыс. преподавателей и 30 тыс. школ. Я не слышал ни одного серьёзного негативного отзыва, в целом обществом эта практика воспринята положительно и получены очень хорошие результаты. Важно, чтобы этот предмет в будущем не превратился в формальный ликбез, и поэтому преподавать подобные дисциплины, конечно, должны хорошо подготовленные люди – это либо теологи, либо священники. И в этой связи здесь тоже необходима будет помощь государства, я это прекрасно понимаю, и Министерству образования будет сформулировано соответствующее поручение: оказать всю необходимую помощь и поддержку религиозным организациям на этом направлении работ. В свою очередь и самому Минобразования следует сделать ряд встречных шагов, прежде всего обеспечить, как я уже сказал, подготовку профильных специалистов.

 

В этой связи есть ряд конкретных идей и предложений. Надо окончательно решить один принципиальный, системный вопрос – уравнять вузы и школы, созданные при участии религиозных организаций, с государственными - и в вопросах аренды, и в доступе к бюджетным средствам, и по зарплате преподавателей и учителей, преподающих предметы, которые входят в образовательный стандарт. Здесь не должно быть никакой дискриминации. Мы делаем очень важное, без всякого преувеличения, государственное дело, и делать его должны совместно.

 

Следует обратить внимание на дошкольное образование, точнее – на дошкольное воспитание. Стремление религиозных объединений открывать новые детские сады, оказывать просветительскую помощь и поддержку уже существующим учреждениям должно активно поддерживаться на всех уровнях – и в муниципалитетах, и на государственном уровне.

 

Третье важное направление – это государственная поддержка социального служения. Тем более что участие церковных объединений в судьбе инвалидов, пожилых людей, детей-сирот, людей, попавших в трудную жизненную ситуацию, находящихся в местах лишения свободы, продиктовано искренней мотивацией священнослужителей, мотивацией, укоренённой в ценностях любви к ближнему, милосердия, благотворительности, общих для всех традиционных религий нашей страны.

 

Считаю, что некоммерческие организации, созданные при участии церкви, должны иметь доступ к конкурсам на государственные и муниципальные задания по оказанию социальных услуг, должны иметь такой доступ наравне с бюджетными учреждениями. Имею в виду, что часто такие объединения, созданные при поддержке наших традиционных конфессий, откровенно говоря, и работают эффективнее. Кроме того, государству следует поддержать участие представителей традиционных религий в работе наблюдательных советов при детских садах, интернатах, домах престарелых, тюрьмах и колониях. Нужно дать возможность священниками прийти туда, где их ждут.

 

Также прошу вас подключиться к выработке мер, которые будут способствовать социально-культурной адаптации приезжающих к нам граждан из других государств. Мы понимаем и все знаем, что проблема сегодня является острой, и я уже высказывался на эту тему. Нам здесь нужно наводить порядок. Нужно и интересы приезжающих защищать, и, безусловно, обеспечить интересы коренного, местного населения. Это все можно сделать цивилизованными методами, и в этой связи тоже очень рассчитываю на вашу поддержку. Голос церкви, церковных авторитетов, мудрых наставников и проповедников должен звучать в полную силу. В том числе и, конечно, на федеральных телевизионных каналах. У нас есть на некоторых каналах время, которое выделяется и предоставляется религиозным организациям, но пока этого явно недостаточно. Пока дисбаланс между тем, что постоянно вызывает в последнее время уже раздражение у людей и истинными ценностями очевидный. Истинными моральными, нравственными ценностями. Государство, конечно, должно обеспечить и будет к этому стремиться – к обеспечению адекватного отражения в информационном пространстве интересов граждан, которые связывают свое мировоззрение с ценностями православия и других наших традиционных конфессий.

 

И ещё один приоритет, чрезвычайно важный и традиционный, собственно говоря, для наших конфессий, прежде всего, конечно, для Русской православной церкви (ну и в сегодняшних условиях для всех традиционных конфессий), – это участие церкви в жизни Вооружённых сил Российской Федерации. Традиция такого участия и служения уходит глубоко корнями в историю нашей Родины, является одним из мощных источников патриотизма. Церковь всегда была с народом, особенно в самые тяжёлые времена. Хочу напомнить, что 22 июня 1941 года, я не беру совсем давнюю историю, но 22 июня 1941 года, в день начала Великой Отечественной войны, после всех репрессий, гонений, издевательств над священнослужителями митрополит Сергий, местоблюститель патриаршего престола, обратился к народу с воззванием о защите Отечества. Сделал это раньше, чем Сталин, напомню. Мы хорошо помним из истории: сначала было обращение «граждане и гражданки», а потом уже Сталин обратился совсем по-другому, когда оценили степень угрозы, – «братья и сестры». Тоже не случайно. Считаю, что необходимо на должный уровень поставить развитие институтов военного духовенства. К решению этой задачи с равным вниманием должны подойти и религиозные организации, и само Министерство обороны. Не только Министерство обороны, но и, я думаю, опять же Министерство образования, потому что и здесь, так же как для работы в вузах, в школах, нужны хорошо подготовленные, высококлассные специалисты, прежде всего, конечно, теологи. И нужно подумать о том, чтобы эта дисциплина – теология наравне с другими гуманитарными дисциплинами появилась в наших вузах. Вот это то, что я хотел бы сказать в начале, уважаемые друзья, пожалуйста.

 

Патриарх Кирилл: Благодарю Вас сердечно, Владимир Владимирович, за очень конкретное и содержательное выступление, которое, конечно, находит горячий отклик в наших сердцах. Все эти темы, которые вы обозначили, были предметом обсуждения на разных уровнях - и с представителями гражданского общества на разных площадках, и с представителями государства, и вот сегодня так ясно сформулированные направления той деятельности, которая предстоит как государству, так и религиозным организациям, нас очень радует. Но позвольте мне к тем же самым проблемам, о которых Вы сказали (воспитание, демография), подойти несколько с иной позиции. И для того чтобы понять то, что я хочу сказать, важно всё-таки вспомнить, через что мы прошли в 1990-е годы. 1990-е годы вошли в историю под совершенно ясным, как теперь говорят, брендом – «лихие годы». А что произошло в эти «лихие годы»? Ну в первую очередь, конечно, это полный идейный хаос, это разрушение всяких идеологических парадигм, что, с одной стороны, может быть, было и хорошо, учитывая доминанту идеологическую, которая присутствовала в жизни народа, но, с другой стороны, это таким образом раскрепостило, в том числе, инстинктивное начало людей, что идейный хаос стал сметать всё. И грабёж государства, общества, разрушение экономики, политики, разрушение страны.... Я хотел бы сказать, что то, через что страна прошла в 1990-е годы, сопоставимо с другими, самыми значительными катаклизмами в истории нашей страны, со Смутой XVII века, с наполеоновским нашествием, с гитлеровской агрессией и с Гражданской войной, потому что всякий раз стоял вопрос: быть или не быть самой стране, быть или не быть народу. А если сравнивать разрушения и ущерб, который был причинён народу и экономике в течение этих 1990-х годов, то ясно, нужно подчеркнуть, что всё это сопоставимо с потерями в Великой Отечественной войне. Поэтому есть определённая проблема сегодня, в первую очередь среди тех людей, которые либо родились в эти годы, либо родились в конце 1980-х годов, а это люди, которым 20–25 лет. Они сознательно не участвовали во всём том, через что проходила страна, они не видели этой катастрофы. И потому вот это наше обращение к 1990-м годам - для многих это примерно так, как для нас обращение, ну я не знаю, к эпохе НЭП или к началу XX века. Вот очень важно, чтобы наши соотечественники поняли, через что мы прошли.

 

Конечно, 1990-е годы открыли новые возможности, в том числе и для свободы совести, для мировоззренческого выбора. И мы никогда не закроем глаза на всё то доброе, что было сделано, но угрозы для существования государства были колоссальные.

 

Ну а что же такое 2000-е годы? Чудом Божьим при активном участии руководства страны нам удалось выйти из этого страшного, системного, разрушающего сами основы народной жизни, кризиса. Другие могут сказать о том, что произошло в области экономики, в области политики. Мы знаем, что есть очень оптимистические оценки и менее оптимистические оценки, очень критические оценки, но совершенно очевидно, что страна вышла из той страшной, опасной зоны и начала набирать обороты.

 

Я плохой экономист, но понимаю, что общий мировой контекст не был благоприятным для развития экономики, и тем не менее сегодня Россия – это богатая страна. Тот факт, что сегодня в Испании, когда это одна из процветающих стран, массово продаётся недвижимость испанцами и массово покупается россиянами, – очень хороший сигнал всему миру. Страна, которая бедная, которая в кризисе, не может позволить себе то, что сегодня не позволяют богатые страны.

 

Но не хочу останавливаться на экономике. Я думаю, что очень важно понять, что выход из этих тяжёлых 1990-х годов был, конечно, совершенно особой страницей в многовековой истории нашего Отечества.

 

Я совершенно открыто должен сказать как Патриарх, который призван говорить правду, не обращая внимания ни на политическую конъюнктуру, ни на пропагандистские акценты, о том, что огромную роль в исправлении этой кривизны нашей истории сыграли лично Вы, Владимир Владимирович. Я хотел бы Вас поблагодарить. Вы когда-то сказали, что Вы трудитесь, как раб на галерах, – с той лишь только разницей, что у раба не было такой отдачи, а у Вас очень высокая отдача.

 

Это совсем не означает, что все мы согласны с каждым Вашим действием, со всем тем, что происходит в стране. У нас есть критические точки зрения, и я публично об этом говорю, никогда не стесняясь. И сегодня о чём-то скажу, что меня очень беспокоит, и я думаю, что беспокоит тех, кто сегодня собрался вокруг этого стола. Дело в том, что достижения этих 2000-х годов, особенно близкие для нас в сфере обретения религиозной свободы, свободы мировоззренческого выбора, эти достижения, конечно, помогли людям сформировать уже некую мировоззренческую основу – не всем, но очень многим в нашем обществе. Период этого разброда и шатания закончился: очень многие люди ясно понимают, что сегодня означает тот самый наш культурный код, о котором Вы тоже, кстати, говорите в одной из своих статей. Формирование этого осознания, наличие культурного кода, передающего из поколения в поколение незыблемые базисные ценности нашего народа, становятся присущи очень значительной части россиян. И мне кажется, что этот мировоззренческий сдвиг очень важен.

 

Но с другой стороны, конечно, и угрозы, которые сегодня существуют и о которых мне хотелось бы очень открыто и прямо сегодня сказать, они тоже очень велики и опасны. В первую очередь это касается противопоставления нашей культурной традиции… Слово «традиция», я понимаю, не всеми в должной мере воспринимается сегодня. Это связано часто в массовом сознании с некой архаикой. Но на самом деле традиция – это механизм и способ передачи ценностей, которые не могут исчезнуть из народной жизни. Не всё то, что в прошлом, хорошо, ведь мы выбрасываем мусор, мы же не всё сохраняем от нашего прошлого. Но есть вещи, которые необходимо сохранять, потому что, если мы их не сохраняем, разрушается наша национальная, культурная, духовная идентичность, мы становимся другими, и чаще всего мы становимся хуже.

 

Почему важно сохранение этого культурного кода? Потому что на основе этого культурного кода и формируется матрица народной жизни, она не с неба сваливается, она вырастает из этой традиции, и в формировании этого культурного кода на протяжении тысячелетия участвовали все те духовные силы, которые представлены сегодня своими достойными представителями за этим столом.

 

Так вот если говорить о том, какие угрозы... Существуют разные точки зрения. Есть некая такая конспирологическая теория, что существует некий проект против России. Я не берусь оценивать эти конспирологические теории, насколько они соответствуют действительности, насколько нет, пускай специалисты в этом разбираются, но я хотел бы сказать о том, что посыл, который идёт к нам, очень легко усваивается массовым сознанием. Потому что обращение идёт не к сознанию, не к идее, не к нравственному чувству, а к инстинкту. Сегодня формируется цивилизация инстинкта. Она сформирована во многих странах. Что отличает эту цивилизацию? Идея потребления – иметь больше и тратить больше. Конечно, мы прошли через нищету, через скорби нашего бытия и в советское время, и тем более в 1990-е годы, и поэтому понятно, что некоторые люди, получив какие-то средства, уж очень отождествили себя с этой философией потребления. Здесь есть некое историческое объяснение, почему это произошло. Но когда это становится чем-то похожим на жизненный идеал, на основное целеполагание человека, это является опасным для жизни народа. Потому что народ, особенно Россия – многонациональный, многорелигиозный народ, который находится на таких огромных пространствах, не может жить без идеи, без объединяющей идеи. Вот этот наш культурный код, он и есть наша национальная идея, которая воспроизводит каждое последующее поколение людей с точки зрения формирования их системы ценностей.

 

А вот что сегодня мы имеем? Если просто проанализировать весь информационный поток: телевидение, интернет, средства массовой информации, другие печатные книги, фильмы – они все работают, может быть, не на 100%, но абсолютное большинство работает на формирование инстинкта человека, гражданина цивилизации. Никаких высоких идеалов! А почему мы потом удивляемся, что выступает какая-то девушка на встрече с Президентом на факультете журналистики и с некой гордостью говорит, что я отличница, но главная моя цель – это отвалить, уехать. А почему уехать? Там выше уровень потребления, там больше денег. И если у человека доминантой, его такой аксиологической доминантой, его целеполаганием является это измерение жизни, то тогда мы явно проигрываем всё, потому что ещё России нужно большой путь пройти, для того чтобы уровень потребления поднять до уровня потребления других стран и обеспечить людей такой же зарплатой.

 

Но ведь есть области, где никакой зарплатой невозможно компенсировать риски и жертвы! Вы сказали о Вооружённых силах. Никакая зарплата не может компенсировать потерю, смерть или человеческое уродство, инвалидность. Значит, для того, чтобы солдат поднялся в атаку, никакой зарплатой вы его не мотивируете. Если море огня навстречу этой шеренге, которая должна подняться и идти защищать Родину, – только высочайшая мотивация, только чувство долга… А чувство долга – это нравственное понятие и одновременно идейное понятие. Но наша цивилизация сегодня не создаёт, не формирует чувство долга. Всё направлено на формирование инстинктивного подхода: я должен удовлетворять своим потребностям, чем больше, тем лучше; чем я больше буду денег на это тратить, тем лучше. Вот на этом поле мы все и существуем.

 

Вы очень правильно сказали о необходимости укрепить отношения церкви, религиозных организаций, государства, но ведь это будет капля в море. Это очень правильные капли, хорошие капли. Даже если появятся какие-то религиозные передачи на федеральных каналах, невозможно уравновесить. Это абсолютно разные силы. Что произойдёт с нашей молодёжью через шесть лет, а что произойдёт через 12 лет? А если это массовым будет, идеал потребления, и массовым будет идеал отваливать туда, где можно больше заработать? Мы потеряем Россию. Вот это самый важный стратегический вопрос, и для решения этого вопроса необходимо, на мой взгляд, сделать следующее: в 1990-е годы произошёл трагический разрыв между образованием и воспитанием, между школой и воспитанием. Семьи оказ&

Прямая речь

«Мы несем ответственность за то, что происходит в этой цивилизации (Европе), на основании своего собственного исторического уникального опыта, через который не прошла ни одна европейская страна в XX веке. Это в нашей стране строилось общество без Бога. Мы знаем, что это за система. Исходя из этого, мы выражаем готовность участвовать в диалоге с Вами и со всеми заинтересованными силами в Европе для того, чтобы размышлять о нашем общем будущем»

(Встреча с генеральным секретарем Совета Европы Т.Ягландом, 21 мая 2013 года, Москва)

 


Кирилл,
Патриарх Московский
и Всея Руси